Письма капитана Воронина (1993)
		Генерал Скобелев

		G#m   F#        E
		Мне снился генерал Скобелев,
		 G#m          F#           E
		Только что попавший в тюрьму.
		      G#m        F#      E
		Мне снилось, что он говорил с водой,
		     G#m    F#    E
		И вода отвечала ему.
		G#m F#    E
		Деревья слушали их,
		    G#m       F#      C#
		Вокруг них была пустота.
		G#m       F#        E        F#
		И мне видна только тень от круга,
		          E        F#          G#m
		Тень от круга и в ней нет креста

		Дело было на острове женщин,
		Из земли поднимались цветы.
		Вокруг них было Белое море,
		В море громоздились льды.
		Женщины стояли вокруг него,
		Тонкие, как тополя.
		Над их ветвями поднималась Луна,
		И под ногами молчала земля.

		Генерал оглянулся вокруг и сказал:
		"Прекратите ваш смех.
		Дайте мне веревку и мыло,
		И мы сошьем платья для всех.
		Немного бересты на шапки,
		Обувь из десяти тысяч трав;
		Потом подкинем рябины в очаг,
		И мы увидим, кто из нас прав."

		Никто не сказал ни слова,
		Выводы были ясны.
		Поодаль кругом стояли все те,
		Чьи взгляды были честны.
		Их лица были рябы
		От сознанья своей правоты;
		Их пальцы плясали балет на курках,
		И души их были пусты.

		Какой-то случайный прохожий
		Сказал: "Мы все здесь, вроде, свои.
		Пути Господни не отмечены в картах,
		На них не бывает ГАИ.
		Можно верить обществу,
		Можно верить судьбе,
		Но если ты хочешь узнать Закон,
		То ты заметишь его в себе."

		Конвой беспокойно задвигался,
		Но пришедший был невидим для них.
		А генерал продолжал чинить валенки,
		Лицо его скривилось на крик.
		Он сказал: "В такие времена, как наши,
		Нет места ненаучной любви", -
		И руки его были до локтей в землянике,
		А может быть - по локоть в крови.

		Между тем, кто-то рядом бил мух,
		Попал ему ложкой в лоб.
		Собравшиеся скинулись,
		Собрали на приличный гроб.
		Священник отпел его,
		Судья прочитал приговор;
		И справа от гроба стоял председатель,
		А слева от гроба был вор.

		Этот случай был отмечен в анналах,
		Но мало кто писал о нем.
		Тот, кто писал, вспоминал об общественном,
		Чаще вспоминал о своем.
		А деревья продолжают их слушать,
		Гудит комариная гнусь;
		И женщины ждут продолженья беседы,
		А я жду, пока я проснусь.